Приказ № 195
     Весной 1943 года в Берлине и в Москве разрабатывались планы операций, которые должны были радикально изменить обстановку на советско-германском фронте. Гитлер готовил очередное летнее наступление германских войск. Он хотел вновь овладеть стратегической инициативой и все еще мечтал уничтожить Москву. В качестве направления главного удара был выбран Курский выступ, который по своей длине составлял немногим более 10—12 процентов всей линии советско-германского фронта. Однако именно в этой одной десятой фронта германское командование планировало сосредоточить 70 процентов танковых, 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий сухопутных войск Германии, находившихся на Восточном фронте. Сила для нового удара по Красной Армии собиралась огромная. Группой армий «Центр» командовал фельдмаршал Г. Клюге, один из наиболее опытных и верных Гитлеру полководцев третьего рейха. Действия армий Клюге должны были начаться в час «Ч». Когда этот роковой час наступит, знал только один человек - Гитлер. Фельдмаршал Э. Манштейн, командовавший группой армий «Юг», тоже готовил подчиненные ему войска к предстоящей битве.
     Готовясь к летнему наступлению на Востоке, Гитлер приказал своим наместникам в Белоруссии и на Украине уничтожить партизанские отряды и обеспечить беспрепятственную переброску войск к местам предстоящих сражений. В Белоруссии свирепствовал гауляйтер Кубе. На Украине - Кох. Используя предоставленные им неограниченные полномочия, они всячески стремились уничтожить партизан, советские разведывательно-диверсионные группы и отряды, которые действовали в белорусских и украинских лесах. Терроризируя местное население, тысячами уничтожая жителей городов и сел, фашисты стремились запугать патриотов, помогавших партизанам.
     В Москве тоже тщательно готовились к летним сражениям. Военная разведка добыла сведения о том, на каком направлении и какими силами фашисты планировали взять реванш за поражение под Сталинградом. В Ставке Верховного Главнокомандования прекрасно понимали, что лето 1943 года станет решающим рубежом Великой Отечественной войны. Необходимо было во что бы то ни стало добиться победы, закрепить успех и перейти в наступление по всему фронту. Важные предпосылки будущей победы предстояло создать партизанам и разведывательно-диверсионным группам военной разведки, действовавшим в тылу противника. 1 мая 1943 года Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин подписал приказ под номером 195.
     Во втором пункте этого приказа говорилось: «Командирам всех родов войск и общевойсковым командирам – стать мастерами вождения войск, умело организовывать взаимодействие всех родов войск и управлять ими в бою. Изучать противника, улучшать разведку – глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка…»
     В четвертом пункте указывалось: «Партизанам и партизанкам – наносить мощные удары по вражеским тылам, путям сообщения, воинским складам, штабам и предприятиям, разрушать линии связи противника. Вовлекать широкие слои советского населения в захваченных врагом районах в активную освободительную борьбу, спасая тем самым советских граждан от угона в немецкое рабство и от истребления гитлеровскими зверями. Мстить беспощадно немецким захватчикам за кровь и слезы наших жен и детей, матерей и отцов, братьев и сестер. Всеми силами помогать Красной Армии в ее борьбе с подлыми гитлеровскими поработителями…»
     Спустя сутки приказ № 195 специальной радиосвязью был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые в тылу противника решали специальные задачи. Руководил действиями разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.
     Приказ № 195 был получен и Особой партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
     Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
     Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
     Линьков имел опыт партизанской борьбы, который приобрел в годы Гражданской войны, когда активно сражался против войск Колчака и атамана Дутова. В тех боях красные и белые защищали свою правду, Линьков был на стороне красных, получил два тяжелых ранения, но остался жив.
     После Гражданской войны Г. Линьков учился в партшколе, на рабфаке, затем окончил Военную электротехническую академию и накануне нападения фашистской Германии на СССР работал в научно-исследовательском институте Красной Армии. В 1941 году Григорий Линьков имел воинское звание военный инженер 2 ранга. В начале июля 1941 года он подал рапорт на имя начальника института с просьбой направить его в тыл противника. Но ему было отказано.
     19 июля Линьков вторично обратился в Секретариат ЦК ВКП(б) с просьбой направить его в составе группы специально подготовленных 15—20 человек в тыл врага для партизанской борьбы. В заявлении он писал: «…Принятое мною решение и моя просьба были обоснованы моим опытом партизанской борьбы в тылу врага, приобретенным в годы Гражданской войны… Я имею большой опыт работы с массами, хорошо знаю быт и нравы деревни и считаю, что эту сложную и ответственную задачу я выполню с честью. А если придется отдать жизнь, то я предпочитаю через 25—30 дней умереть в бою, чем через 25—30 лет умереть на постели. Мне 42 года, но физически здоров и способен перенести любые трудности. У меня есть жена, любимый сын, но что может быть любимей матери Родины?..»
     Вторая просьба Григория Линькова была удовлетворена. Он был призван в армию и направлен в распоряжение военной разведки. В сентябре 1941 года Григория Линькова назначили командиром, а Кеймаха - комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать на территории Белоруссии в тылу противника.
     Выброска разведотряда Линькова прошла неудачно. Десантники и их груз с вооружением и продуктами питания были разбросаны по обширной территории. Некоторые разведчики были убиты немцами. Несмотря на исключительно трудные условия и отсутствие радиосвязи с Центром (до марта 1942 г.), Линькову удалось организовать и провести немало успешных диверсионных операций в глубоком тылу противника.
     15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, вернулся из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
     В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
     24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.
     Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады под командованием Димы.
     8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра вышеупомянутый приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.
     О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня уже никто не скажет. Но несомненно речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы силами бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков более активных действий против врага.
     Вполне можно предположить, что именно в тот день командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…
     Вариантов почти нет…

     В Минске в 1943 году действовала группа подпольщиков, которая собирала сведения о немцах и передавала их в отряд Кеймаха. Это была трудная, опасная и сложная работа. Группой руководила Мария Борисовна Осипова, которая в переписке Кеймаха с Центром упоминалась как резидент Черная.
     Кеймах попросил Центр подготовить и направить в его отряд двух радистов, которых он планировал устроить в Минске и таким образом создать условия для более оперативного направления в Москву по каналам специальной радиосвязи сведений о противнике. М. Осипова провела в Минске необходимую подготовительную работу и готова была принять в свою группу радиста. Ожидая пополнения из Москвы, Мария Осипова продолжала навещать партизанский отряд Димы, передавала Д. Кеймаху сведения о фашистах, получая новые задания и рекомендации по их выполнению.
     Мария Осипова, можно сказать, была ровесницей Давида Ильича. Она родилась в 1908 году в деревне Серковицы Соколинского сельсовета Толочинского района Витебской области. Родители Марии, как и многие другие сельчане, работали на местном стеклозаводе «Серковицы». Во время Гражданской войны заводик был разрушен, и Мария в поисках заработка подалась в деревню Дретунь, где такой же стеклозавод сохранился. Он получил название «Труд». На заводе изготовлялись большие бутыли. Для каких целей, никто из рабочих не знал. Мария стала работать на предприятии и активно включилась в общественную жизнь небольшого, в основном молодежного коллектива.
     На VI съезде комсомола Белоруссии Мария познакомилась с Яковом Осиповым, который вскоре стал ее мужем. К 1933 году Мария уже растила двоих детей, училась в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, а затем – в Минском юридическом институте. Она была из тех представителей рода человеческого, которые никогда не останавливаются на достигнутом, жадно тянутся к новым знаниям, используя их во благо людям.
     После окончания Минского юридического института Мария получила направление на работу в Верховный суд Белоруссии. Дочь Тамара была школьницей, сын Юра посещал детский сад. Семья Осиповых была очень дружной. Все рухнуло в июне сорок первого...
     - 22 июня, - вспоминала позже Мария Борисовна, - я вынесла на улицу, чтобы развесить для сушки, белье и из соседского репродуктора, похожего на черную тарелку, услышала голос Молотова: «...Враг вероломно напал на нашу Родину. Идут сильные бои в Бресте…»
     На следующий день Мария отвела шестилетнего сына в детский сад, который по распоряжению властей республики эвакуировался в тыл. Дочь находилась в пионерском лагере и должна была возвратиться домой еще в воскресенье, но задержалась у родственников в Осиповичах. Муж получил предписание из военкомата. Мария осталась одна и поняла, что не может бездействовать.

На снимках: Герой Советского Союза Мария ОСПОВА, Герой Советского Союза майор Николай ФЁДОРОВ

     
     В сентябре 1941 года в Минск прибыл Вильгельм Кубе, назначенный генеральным комиссаром Белоруссии в рейхскомиссариате по восточным территориям. Биография этого человека не представляет особого интереса, но кое-что все-таки следует сказать. Кубе родился в 1887 году в Глогау. Изучал историю, государственное устройство. Был генеральным секретарем консервативной партии в Бреслау. Некоторое время жил и работал в этом городе, где в местном университете учились Курт Велкиш и Герхард Кегель, где начали свое сотрудничество с советской военной разведкой Рудольф Гернштадт и Ильзе Штебе, о которых мы уже рассказывали на страницах «Красной звезды». Судьбы Кубе и, скажем, Рудольфа Гернштадта разительно не похожи. Кубе в 1928 году вступил в национал-социалистскую партию и вскоре возглавил ее фракцию в парламенте Пруссии, 29 сентября 1933 года вступил в СС и стал группенфюрером, активным деятелем фашистского режима в Германии. Из-за аферы с доносом в 1936 году, о которой вряд ли есть смысл говорить детально, Кубе получил взыскание по партийной линии и был вынужден уйти из СС. Но на этом его карьера не завершилась. В 1941 году он был направлен в Минск, чтобы утверждать в Белоруссии «новый порядок». На улицах Минска людей отлавливали, как собак, и многих тут же расстреливали. На площадях были сооружены виселицы. Жестокость Кубе не знала пределов. По его указанию были созданы еврейское гетто в Минске, концлагерь «Тростенец», где было истреблено более двухсот шести тысяч советских и иностранных граждан.
Рудольф Гернштадт был человеком иного склада ума, дорожил иными моральными ценностями. В то время когда Кубе стал активным членом нацистской партии, Гернштадт включился в активную борьбу против нацистского режима. Он выполнял задания советской военной разведки, создал в Варшаве хорошо законспирированную резидентуру, членами которой были Ильзе Штебе, Герхард Кегель, Курт и Маргарита Велкиш…
В 1943 году карательные акции в Минске следовали одна за другой. Как и во всех других городах республики.
При очередном посещении разведывательного отряда Давид Кеймах и Николай Федоров, выслушав доклад Марии Осиповой о ситуации в Минске, предложили ей изучить возможности уничтожения Кубе. Предложение заинтересовало Осипову, но она сразу сказала, что сделать это будет нелегко.
- Изучите обстановку вокруг Кубе, – советовал Федоров. – Где живет, отдыхает, как работает, передвигается по городу. Обратите внимание на охрану гауляйтера, установите имена всех работников, которые обслуживают его дом. Нас интересует все, что связано с жизнью этого палача в Минске.
Осипова обещала найти ответы на вопросы, которые интересовали майора Федорова. Группа «Черной» уже поддерживала связь с двумя немцами. Одного звали Эмиль Шульц, другого – Генрих Триппель. Шульц на очередной встрече сообщил:
- Офицер, которого я вожу, был в Берлине. Туда же вызывали Кубе. Гитлер дал Кубе указание усилить репрессии против белорусов. Новая волна арестов и расстрелов начнется 30 сентября 1943 года…
Выслушав информацию Шульца, Мария сделала для себя один вывод: Кубе надо уничтожить до 30 сентября. Палач давно подписал себе приговор, а теперь установил и срок приведения его в исполнение.
Вариантов уничтожения Кубе было немного. Можно было попытаться организовать столкновение машины, на которой он разъезжал по городу, со специально подготовленным для этого грузовиком. Такой план в группе «Черной» рассматривался еще в 1942 году. К операции столкновения автомашин готовились Миша Иванов, Владимир и Константин Сенько, но все они погибли при выполнении другого задания. Подпольщица «Агаша» сообщила «Черной» о том, что Кубе часто меняет машины и установить, какую из них и когда он будет использовать, не представлялось возможным. Гауляйтер, видимо, предполагал, что на него может быть совершено покушение, и предпринимал надлежащие меры предосторожности. От дальнейшей разработки плана уничтожения Кубе в результате преднамеренного столкновения с его автомашиной пришлось отказаться.
Вторым возможным вариантом уничтожения Кубе был взрыв кинотеатра, который иногда посещал гауляйтер. Минский городской кинотеатр по понедельникам был открыт только для посещения немецких офицеров и солдат. Взорвать кинотеатр во время очередного киносеанса было можно. Однако Осипова отвергла этот вариант: точно установить, когда Кубе посетит театр, было невозможно. Мария продолжала искать более надежный вариант.
В группе «Черной» был Георгий Куликов, музыкант, который работал в театре Янки Купалы. Однажды он сказал Осиповой:
- У меня есть приятель, знакомый со многими влиятельными немцами. Он как раз и работает директором минского кинотеатра. Звать его Николай Похлебаев. Он был командиром Красной Армии. Человек надежный. Может, он что-то подскажет.
Сведения представляли большой интерес. «Черная» поручила помощникам собрать дополнительные сведения о Николае Похлебаеве.

Сестры
     В Минске о Николае Похлебаеве, между тем, мало что было известно. Поэтому при очередном визите в партизанский отряд Мария Осипова попросила майора Федорова навести о нем справки в Москве.
     Через несколько дней из Центра пришел ответ: Похлебаев Николай Васильевич родился 22 апреля 1907 года в селе Кувыка Аткарского района Саратовской области. Работал в Москве на строительстве электрозавода. Учился в школе летчиков, но был отчислен из-за слабого зрения. В 1937 году поступил в Высшую школу профессионального движения. В июне 1940 года был направлен на работу в ВЦСПС в отдел культурно-массовой работы. 25 июня 1941 года Похлебаева призвали в Красную Армию. Был младшим командиром, помощником политрука. Пропал без вести после первых боев с фашистами...
     Сведения из Центра были скупы и не давали гарантии того, что встреча с Похлебаевым пройдет успешно. Разведчики решили рискнуть…
     Георгий Куликов организовал встречу Осиповой с Похлебаевым. Первый разговор был сложным. Мария не имела права открыто сказать новому знакомому о многом и тем более о планах уничтожения Кубе. Важно было понять, готов ли он оказывать подпольщикам хоть какую-то помощь в борьбе с оккупантами. Похлебаев согласился сотрудничать с партизанами, но выдвинул условие – непременно устроить ему встречу с партизанским командиром. Осипова обещала выполнить просьбу.
     На следующий после контакта с Похлебаевым день «Черная» прибыла в отряд, доложила Кеймаху о встрече с директором кинотеатра и его просьбе. Кеймах приказал Николаю Федорову и комиссару отряда Харитону Хатагову встретиться с Похлебаевым. Для встречи выбрали деревню Беларычи, в двадцати пяти километрах от Минска. На встрече Похлебаев более подробно рассказал о себе, об участии в боях, тяжелом ранении, о том, как попал в плен и бежал из лагеря.
     Майор Федоров напрямую попросил Похлебаева помочь уничтожить Кубе. Убедившись, что имеет дело с партизанами, Похлебаев пообещал познакомить Осипову с Валентиной Шуцкой, сестра которой, Елена Мазаник, работает в доме гауляйтера.
     Федоров насторожился:
     - А можно ли доверять сестрам?
     - За Валентину ручаюсь, за Елену – нет, – честно ответил Похлебаев.
     В разговор вступила Мария Осипова:
     - Познакомьте с ней меня. Если Елена будет согласна на встречу, я попытаюсь найти с ней общий язык.
     Вскоре Осипова от своих подпольщиков получила подробные сведения о сестрах. Обе выросли в деревне Поддегтярня Глушского сельсовета Пуховичского района Минской области в бедной крестьянской семье. Старшей из сестер была Елена, родившаяся 4 апреля 1914 года. Валентина была моложе на четыре года.
     Окончив сельскую школу, Елена, которой едва исполнилось четырнадцать лет, уехала в Минск на заработки. Была и посудомойкой, и домработницей. Некоторое время трудилась в столовой Совнаркома Белоруссии, затем в правительственном доме отдыха «Слепянка – Городище». С 1938 года работала официанткой в столовой ЦК КП(б) Белоруссии. Вышла замуж за Бронислава Тарлецкого, который работал водителем в гараже Совнаркома республики. Когда началась война, Бронислав вместе с наркомом, водителем которого он был, оказался в эвакуации.
     Сведения о Валентине тоже обнадеживали. Она, окончив семь классов, поехала в Минск, стала домработницей, а после окончания фабрично-заводского училища – наборщицей в типографии. Дети Валентины – трехлетний сын Евгений и полуторагодовалая дочь Лиля – находились в деревне Масюковщина под Минском. Мужа Валентины, Василия Михайлович Шуцкого, фашисты расстреляли за связь с партизанами. В последнее время она работала уборщицей в немецком суде.
     Осипова сделала вывод: более надежной, судя по биографическим данным, была Валентина, мужа которой расстреляли фашисты. Однако полные представления о сестрах Мария могла получить только после встречи и беседы с каждой из них. В первую очередь – с Еленой Мазаник.
     Вскоре в детском парке имени М. Горького состоялась важная для будущего встреча. Николай Похлебаев прибыл в парк с Марией Осиповой. Через некоторое время там же вроде бы случайно оказались сестры Валентина и Елена. Оставив Марию Осипову с Еленой Мазаник наедине, Валентина и Николай ушли. Они не знали, о чем пойдет разговор, но догадывались, что встреча в то время еще незнакомых женщин может решить многое.
     Разговор был трудным. Осипова предложила Мазаник принять непосредственное участие в уничтожении Кубе. Предложение было неожиданным и крайне опасным. У Мазаник ведь тоже не было гарантий, что Мария – не провокатор. Опасаясь попасть в гестапо, Елена, как ранее и Похлебаев, потребовала предварительной встречи с командиром партизанского отряда.
     Осипова высказала готовность организовать такую встречу. Но Мазаник, подумав, сказала, что не сможет надолго отлучиться из дома Кубе. Ее поездка в лес к партизанам будет замечена охраной гауляйтера или его женой Анитой, которая управляет всем хозяйством и работниками, обслуживающими дом.
     - Вы доверяете сестре? – неожиданно спросила Елену Осипова.
     Мазаник ответила утвердительно. Тогда Осипова предложила, что на встречу с представителем командования партизанского отряда пойдет Валентина Шуцкая. Елена приняла предложение.
     Встреча состоялась в деревне Янушковичи. Во время беседы Николай Федоров передал Валентине ампулу с ядом, которым Елена Мазаник должна была отравить Кубе…
     Яд, принесенный Валентиной, применить не удалось. Елена не имела доступа к кухне, где готовилась пища для членов семьи гауляйтера. Она лишь убирала жилые помещения на третьем этаже. Вариант уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии, предложенный партизанами, реализовать не удалось.
      Последний полет

13 августа 1943 года Д. Кеймах направил в Центр радиограмму следующего содержания.
«Валерию.
1. Прошу прислать отравляющие вещества, так как отсутствие их срывает ряд диверсий против фашистов в городах.
2. Обстановка на железных дорогах крайне сложная. Пришлите мины для организации диверсий. Дима».
15 августа «Дима» направил в Центр новую радиограмму. В ней говорилось о том, что «…в Минске объявлено о расстреле 200 заключенных…».
17 августа «Дима» докладывал в Центр: «Черная» сообщает о расстреле еще 100 арестованных за совершение покушения на командира бригады СС генерал-майора полиции фон Готцберга».
Кубе продолжал свирепствовать…
19 августа Д. Кеймах радиограммой в Центр сообщал:
«…За мое годичное пребывание в тылу противника назрел ряд вопросов, требующих моего личного доклада командованию. Сейчас представляется случай вылета к Вам на самолете, отправляющемся в Москву. Разрешение на вылет сообщите».
Центр 21 августа сообщил Кеймаху:
«Вылет разрешаю. Оставьте за себя «Колокола». Захватите с собой документы, письма и списки личного состава. Валерий».
О чем планировал Д. Кеймах доложить командованию Разведывательного управления? Без сомнения, о положении дел в его Особой партизанской бригаде, об успехах разведчиков, о проблемах, возникших в сфере взаимодействия с другими партизанскими отрядами. В Москве Кеймах, видимо, планировал обсудить ход подготовки операции по уничтожению Кубе. В радиограммах в Центр, направленных из отряда в мае – августе 1943 года, он ни разу не упомянул фамилию Кубе и не сообщал о замыслах по его уничтожению. Выполняя приказ № 195, Кеймах и его заместитель Федоров искали пути уничтожения гауляйтера, но были еще далеки от реализации своих замыслов. Тем не менее в Москве Кеймаху предстояло доложить о ходе подготовки этой сложной операции.
В августе Кеймах в Москву не вылетел. Не было самолета. 5 сентября 1943 года из Центра пришла радиограмма: «…В ночь с 6 на 7 сентября встречайте самолет с грузом. Валерий».
Самолет приземлился на партизанский аэродром своевременно. С тем рейсом в бригаду Д. Кеймаха прибыли радистки – две Ани. Одна из них – Анна Ивановна Грачева (псевдоним «Ада»), вторая – Анна Геннадьевна Моршанская (псевдоним «Ася»). Им предстояло легализоваться в Минске. «Ада» должна была обеспечить устойчивую радиосвязь резидентуры «Черной» с Центром.
«Ада» доставила из Центра адресованное «Диме» и «Колоколу» письмо от полковника Шестернева, который руководил действиями Особой бригады и ранее подписывал свои указания псевдонимом «Валерий».
В письме, в частности, говорилось следующее:
«…Красная Армия гонит врага с нашей земли. Обстановка требует по-настоящему дезорганизовать тыл противника и активными диверсиями наносить ему максимальный ущерб. Для этой цели нужно силами ваших подвижных групп еще больше активизировать диверсии на путях сообщения противника и особенно поработать над организацией диверсий силами завербованных вами местных жителей, имеющих доступ к интересующим нас объектам...
Исполнителей подбирайте из людей, способных выполнять эти задачи. Используя опыт, знания, связи и желание местных жителей, надо активизировать борьбу с врагом, бить его по самым чувствительным местам: взрывать электростанции, железнодорожные депо, силовые установки предприятий, уничтожать казармы, портить и уничтожать военную продукцию и боевую технику, сжигать склады, базы горючего, уничтожать руководящих немецких чиновников…»
Далее ставились конкретные задачи: «…Не допустить планомерного использования противником участков железной дороги Минск – Смолевичи, Минск – Осиповичи, Минск – Барановичи, Минск – Молодечно».

На снимке: Командир особой партизанской бригады Давид КЕЙМАХ.
Мария ОСИПОВА на встрече с разведчиками.

 

Командование Разведывательного управления требовало активизировать действия на железных дорогах, чаще организовывать крушения военных эшелонов с личным составом противника, военной техникой и военными грузами, приказывало «вывести из строя минское железнодорожное депо и электростанцию Минска…»
     13 сентября 1943 года Д. Кеймах направил в Центр донесение: «Ваши указания получил. Дима».
     В тот же день с партизанского аэродрома Д. Кеймах вылетел в Москву. Вместе с ним в ночь с 13 на 14 сентября 1943 года на Большую землю отправились командиры других разведывательно-диверсионных групп - И. Рыбаков, А. Захаров и В. Воронянский.
     Обязанности командира Особой партизанской бригады стал исполнять майор Николай Федоров. Он о проведенных операциях практически ежедневно докладывал в Центр. В частности, 15 сентября 1943 года Колокол докладывал: «На участке железной дороги Вильно - Молодечно около Сморгонь пущен под откос эшелон противника. Разбит паровоз и 4 вагона с боеприпасами. Простой движения поездов на участке составил 17 часов. Диверсию совершили группы Аминеева и Савицкого».
     По существовавшему в годы войны правилу Колокол сообщил в Центр и о вылете в Москву Кеймаха, Рыбакова, Захарова и Воронянского. В той же радиограмме Колокол просил Центр сообщить о прибытии борта в Москву. Но ни 14, ни 15 сентября сообщения о прибытии в Москву командиров разведывательно-диверсионных групп Колокол не получил.
     Только 29 сентября майор Федоров получил из Центра радиограмму, в которой сообщалось: «Колоколу. Самолет, на котором летел Дима, не вернулся. Есть данные, что Дима, видимо, погиб. Продолжаем проверять. Если вам станет известно что-либо другое, немедленно сообщите. Центр».
     Других сведений не было. Самолет, на котором в Москву летели командиры разведывательно-диверсионных групп, видимо, был сбит немецкими средствами противовоздушной обороны. Трагедия произошла в ночном небе где-то в районе города Великие Луки…
     Обсуждая неудачу с отравлением Кубе, Мария Осипова и Елена Мазаник пришли к выводу, что у них есть еще одна, видимо, последняя возможность – подложить мину в спальню гауляйтера. Мария обещала посоветоваться по этому поводу с Федоровым и доставить из партизанского отряда мину для Кубе…
     

Возмездие
     Мария Осипова встретилась в партизанском отряде с майором Федоровым. В отряде о подготовке покушения на Кубе, кроме Федорова и его заместителя Хатагова, никто ничего не знал. Втроем детально обсудили план предстоящей операции.
     Мария никогда не имела дела с минами. Федоров приказал принести в землянку две новые мины, которые в августе 1943 года Центр прислал в отряд по заявке Давида Кеймаха. Мины были небольшими. Мария даже усомнилась, что одна такая «игрушка» способна уничтожить Кубе. Федоров успокоил: мина обладает значительной поражающей мощью. Ее особенность в том, что в ней нет часового механизма. Поэтому «услышать» ее невозможно.
     - Такую мину можно подложить даже под матрац в кровати Кубе, и никто ее не обнаружит, - завершая объяснения, сказал Федоров.
     Майор научил Марию запускать взрывной механизм, объяснил, что после запуска взрыв произойдет строго в определенное время, рассчитал, когда мину следует заложить в постель Кубе…
     С большими трудностями, обходя немецкие посты, Мария Осипова возвратилась в Минск. 21 сентября под предлогом покупки туфель, которые якобы продавала Елена Мазаник, она пришла к ней домой. Во дворе дома увидела несколько человек, которые на скамейке коротали теплый осенний вечер. Мария поинтересовалась у этих людей, где живет Галя, которая работает у Кубе.
     Кто-то из жильцов ответил вопросом на вопрос:
     - А зачем тебе Галя?
     - Так ведь она туфли продает, - спокойно объяснила Мария. Пока Осипова разговаривала с людьми, один из жильцов дома ушел, как оказалось, в свою комнату, которая отделялась от комнаты Елены Мазаник тонкой перегородкой. Это был полицай. Ему хотелось знать, зачем незнакомая женщина пришла к Гале, как все называли Елену Мазаник.
     Елена была дома вместе с сестрой Валентиной. Они знали, что 21 сентября вечером к ним должна прибыть Мария, и ждали ее. Легенда посещения Мазаник: туфли, которые якобы продавала Елена.
     Женщины, давно догадываясь, что за стеной их подслушивает полицай, завели громкий разговор о достоинствах туфель и их цене. Пока торговались, Мария шепотом и показом объяснила Елене, как запускать взрыватель и когда устанавливать мину. Они условились, что после установки мины в постель Кубе обе женщины тут же покинут город. Условились встретиться в 10 часов утра на следующий день в сквере у Театра имени Янки Купалы…
     Пока Мария и Елена обсуждали подробности предстоящей операции, Валентина громко говорила:
     - Мария, забирай туфли. Деньги я сама пересчитаю, потому что она не умеет…
     Полицай так ничего и не понял. Жильцы, все еще находившиеся во дворе, вскоре увидели женщину со свертком под мышкой...
     Сестры не сомкнули глаз до утра. В назначенный Марией час они запустили взрыватель. На всякий случай простились. Елена положила мину в сумочку, накрыла ее сверху носовым платком. Затем взяла портфель с бельем. Расчет был прост: солдат первого поста у дома Кубе прежде всего проверит портфель. Так все и получилось.
     Офицер на втором посту потребовал открыть и сумочку. Елена, с трудом сдерживая волнение, открыла ее. Офицер заинтересовался платком. Елена пояснила:
     - Этот для фрау Аниты. - И добавила: - Если господину офицеру нравится, то она завтра принесет ему такой же.
     Имя жены Кубе, которой Елена якобы несла платок, остановило офицера, он пропустил Елену.
     Далее события развивались в соответствии с планом, который был разработан Еленой и Марией Осиповой. Мазаник убрала закрепленные за ней помещения, вымыла лестницу, почистила сапоги гауляйтера. Когда Кубе уехал, Елена обратилась к фрау Аните с просьбой разрешить ей отлучиться ненадолго к знакомому стоматологу. После этого, выбрав удачный момент, проникла в спальню Кубе и подложила мину под пышный матрац кровати гауляйтера…
     В 10 часов она была в сквере около театра Янки Купалы. Через несколько минут туда же прибыли Валентина и Мария Осипова. Мария предложила женщинам, не теряя ни минуты, идти к Оперному театру, где их подберет грузовая машина. Когда у театра к сестрам подъехал грузовик, за рулем которого был водитель Николай Фурц, Валентина и Елена неожиданно для себя увидели в кузове и Марию Осипову.
     Без остановок грузовик добрался до Паперни, где должен был загрузиться песком. Три женщины направились в лес. Мария одной ей известными тропами вывела сестер к условленному месту. Там их ждал партизан с лошадью и телегой. Спустя несколько часов подпольщицы оказались в партизанском отряде.
     Ночью Николай Федоров, Мария Осипова и сестры Елена Мазаник и Валентина Шуцкая не спали. Ждали вестей из Минска. Утром стало известно, что гауляйтер Кубе уничтожен. Операция «Возмездие» завершилась…
     В Центр полетело донесение: «22 сентября 1943 года в 4.00 взрывом убит генеральный комиссар Белоруссии Кубе. Диверсию готовил при помощи Черной через Шуцкую Валентину Григорьевну. Диверсию совершила Галя - Мазаник Елена Григорьевна. Мина была подложена под матрац кровати в спальне Кубе. Люди, готовившие диверсию, находятся у меня. Колокол».
     Уничтожение наместника Гитлера в Белоруссии имело большое политическое значение, стало логическим продолжением операции войск Красной Армии по разгрому немецко-фашистских войск на Курской дуге, которая завершилась 23 августа.
     26 сентября 1943 года из Центра командиру Особой партизанской бригады майору Николаю Федорову поступило срочное указание: «Донесите немедленно и подробно, кто конкретно готовил операцию по уничтожению Кубе. Являются ли названные девушки-исполнители вашими агентами или они принадлежат другому хозяину? Если они ваши, то где, когда и кто их завербовал? Как они попали к вам после операции? Кто снабдил их материалами для проведения этой операции? Под вашу личную ответственность всех исполнителей сохранить и оказывать им лучшее внимание и заботу. Центр».
     За этим указанием последовало еще более строгое: «…Если к вам придут представители других советских органов, работающих в вашем районе, за этими девушками, молнируйте: кто пришел? кем направлен? Передачу девушек будете производить только после установления личности представителей и лиц, которых они хотели бы взять. Получение указаний подтвердите. Центр».
     Отвечая на запрос Центра, майор Николай Федоров 29 сентября сообщил: «Данную операцию по убийству Кубе готовил лично. Колокол.
     В тот же день Центр строго приказал Колоколу: «Организуйте надежную охрану места дислокации отряда и защиту девушек-исполнителей операции по уничтожению Кубе».
     Далее события развивались быстро и под жестким контролем Центра. 2 октября Федоров получил указание из Москвы: «Все участники диверсии по уничтожению Кубе будут вывезены. Ожидаю погоды. Самолет будет подан туда, откуда вылетал Дима. Время отправки людей и вас сообщим. Ожидаю от вас донесения о том, кого будете отправлять. Ответ ожидаю тотчас же по получении моей телеграммы. Центр».
     Видимо, в Центре информацией об уничтожении Кубе, которую майор Н. Федоров направлял в Москву, интересовался не только начальник Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Кузнецов. 3 октября Центр вновь приказал Федорову немедленно доложить в Центр «за подписями Черной, Гали и Шуцкой:
     1. Когда и кто предложил каждой из них организовать дело (указать дату, кличку).
     2. Назовите клички людей, кто конкретно ставил задачу по уничтожению Кубе?
     3. Ставилась ли перед каждой из них эта задача ранее, и давались ли необходимые для проведения этой операции материалы?»
     Майор Федоров, продолжая руководить боевыми операциями разведывательно-диверсионных групп, отвечал на бесконечные и не совсем понятные запросы Центра. В Минске обстановка была крайне напряженной. Фашисты арестовывали людей, расстреливали их, как и раньше, без суда и следствия. Во всех органах немецкого оккупационного управления проявлялась растерянность, которую фашисты маскировали особой жестокостью и массовыми репрессиями. Гестаповцы упорно искали исполнителей акции по уничтожению Кубе, но безрезультатно.
     4 октября Центр приказал Колоколу: «Самолет специально за вашими людьми даю 5 или 6 октября на площадку, откуда отправлялся Дима. Люди, сопровождающие самолет, эту площадку знают. Назначьте ответственного из своих людей за отправку девушек. Обеспечьте их надежную охрану».

     На снимках:Вильгельм КУБЕ, Герой Советского Союза Елена Мазник, публичная казнь патриотов в оккупированном Минске. 26 октября 1941 г.

 

 Федоров подготовил группу к отправке в Центр, назначил ответственного офицера, отправил девушек под усиленной охраной в район партизанского аэродрома и сообщил об этом в Центр. Неожиданно из Москвы поступило срочное указание: «Центр – Колоколу. Приказываю вам лично возглавить отправляемую группу людей и прибыть с ней в Центр. За себя временно оставьте подходящего заместителя. Для связи с Центром до момента посадки в самолет возьмите с собой одну радиостанцию, которая после вашего вылета возвратится на базу...»
     Активная переписка с Центром продолжалась каждый день.
     10 октября. Центр – Колоколу: «Машину даем 11 октября. Для посадки в самолет у вас есть только 20 минут. Подготовьтесь».
     13 октября. Колокол – Центру: «В 22 часа 12 октября Колокол, Черная, Галя и Шуцкая с семьей и от Артура 5 человек вылетели на самолете в Центр».
     Так завершилась операция по уничтожению палача белорусского народа Вильгельма Кубе. Итог этой операции подвели в Москве.
     В Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии был составлен отчетный документ. Есть смысл привести его полностью.
     Начальнику Разведывательного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанту Кузнецову Ф.Ф.
     Доклад
     по вопросу об организации убийства гитлеровского генерального комиссара Белоруссии Кубе
     Организаторы и исполнители операции
     Убийство Кубе организовал командир диверсионно-разведывательной группы 2-го отдела РУ ГШ КА майор Федоров Николай Петрович, псевдоним Колокол.
     Главным посредником и организатором убийства Кубе явилась Осипова Мария Борисовна, псевдоним Черная, резидент Колокола в Минске.
     Вторым посредником и связником между Черной и Галей был директор минского немецкого кинотеатра Николай Похлебаев.
     Исполнителем убийства Кубе является Мазаник Елена Григорьевна, псевдоним Галя.
     О подготовке и выполнении операции знали перечисленные выше пять человек.
     

Как готовилась операция
     Имея задание Центра по организации уничтожения руководящих немецких чиновников и их прислужников, Колокол с 1 сентября 1943 года приступил к организации убийства Кубе.
     В этот день Колокол встретился с директором немецкого кинотеатра в Минске Николаем Похлебаевым и поручил ему познакомить резидента Черную с Галей, работавшей служанкой в доме Кубе, и с ее сестрой Олей.
     Когда Черная встретилась с Галей, то Галя, чтобы удостовериться, что имеет дело не с агентами-провокаторами гестапо, а с представителями Красной Армии, потребовала встречи с Колоколом.
     Черная организовала встречу Колокола с сестрой Гали – Олей, которая действовала с полного согласия Гали. На встрече договорились о проведении операции по устранению Кубе путем отравления, но когда установили, что Галя редко бывает на кухне, решили минировать постель Кубе магнитной миной.
     Черная получила от Колокола две магнитные мины с
     24-часовым механизмом для передачи их Гале и инструктажа.
     В пятницу 17 сентября 1943 года Черная встретилась с Галей и договорилась о том, что во вторник, 21 сентября 1943 года, Черная принесет мину и проконсультирует Галю у нее на квартире. На этой же квартире решили вопрос о вывозе семьи Гали.
     21 сентября 1943 года в 3 часа утра зарядили мину, в 7 часов утра вывезли семью Гали, а в 10 часов 10 минут Галя заложила мину в матрац кровати Кубе с расчетом, что взрыв произойдет 22 сентября в 3 часа 15 минут. Черная, Галя и Оля выехали из города на машине шофера Николая, работавшего в резидентуре Черной.
      Убийство Кубе
     Магнитная мина, заложенная Галей в матрац постели Кубе, взорвалась в 3 часа 15 минут ночи, когда презренный палач белорусского народа спал. Священная месть советского народа свершилась, и самый гнусный грабитель, насильник и вешатель советских людей перестал существовать.
     Этот взрыв, разорвавший в клочки одного из ближайших гитлеровских помощников, прозвучал во всем мире как знак того, что крах фашизма близок, что час расплаты приближается и что ни один захватчик не уйдет от возмездия.
     После уточнения по радио состава и места пребывания участников операции по уничтожению Кубе они были вывезены на самолете марки СИ-47 № 822, пилотируемом летчиком Покровским и штурманом Боровым, в Москву с 11 на 12 октября 1943 года.
     Вывозом участников операции и членов их семей руководил Колокол.
     Кроме личного состава экипажа самолета о вылете Колокола с группой женщин знал начальник партизанской посадочной площадки Богомольского района БССР тов. Титков.
     Старший помощник начальника 2-го отдела РУ ГШ КА
     подполковник Знаменский.
      В Москве
     Указом, который 29 октября подписал Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин, звание Героя Советского Союза было присвоено не только Е.Г. Мазаник и М.Б. Осиповой, но и Надежде Викторовне Троян.
     Когда Германия вероломно напала на СССР, Надежде Троян было всего девятнадцать. Она помогала партизанам, военнопленным, расклеивала листовки с призывами не покоряться врагу. Фашисты установили за ней слежку. По указанию соответствующих органов Надежда была переправлена в партизанский отряд.
     Н. Троян принимала участие в ряде операций и показала себя мужественным и смелым бойцом бригады, которую именовали бригадой дяди Коли. Руководил ею Петр Григорьевич Лопатин. Он, как и командир Особой партизанской бригады Дима, тоже имел приказ уничтожить Кубе. Выполняя его приказание, Надежда Троян через своих знакомых познакомилась с Еленой Мазаник и стремилась привлечь ее к операции по уничтожению наместника Гитлера в Белоруссии. Мазаник не согласилась с предложением Надежды Троян, так как не была уверена в том, что та была связана с партизанами.
     Возникает справедливый вопрос: а что же героического сделала Надежда Троян? На этот вопрос правильно ответил автор документальной повести «Бессмертие подвига» Николай Дубровский, книга которого вышла в Минске в конце 2004 года. Мне хотелось бы привести небольшую цитату из этой интересной повести: «Надя Троян в свои двадцать два года удостоена высшей награды – звания Героя Советского Союза. Троян своими поступками и поведением пробудила у Елены Мазаник стремление к действию, и это сыграло очень важную роль. И когда на Мазаник и ее сестру Валентину Шуцкую вышла группа Черной с участием Николая Похлебаева, она стала действовать более решительно, и палач белорусского народа Вильгельм Кубе был уничтожен». Кстати, в двухтомном справочнике о Героях Советского Союза (Воениздат, 1988 г.) в биографической справке, посвященной Н.В. Троян, о ее причастности к уничтожению Кубе не говорится, подвигов хватало и без этого.
     Когда в Москве стало известно об убийстве Кубе, началось прояснение роли в организации этой акции Наркомата государственной безопасности и Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии. У каждой из этих организаций были основания зачислить ее на свой боевой счет. Надежда Троян, видимо, входила в состав партизанского отряда НКВД, Мария Осипова руководила резидентурой Особой партизанской бригады Разведуправления ГШ Красной Армии.
     21 октября 1943 года, после встречи Марии Осиповой, прибывшей в Москву, все прояснилось. Сохранилась официальная запись беседы, детали которой Мария много лет держала в тайне. Она рассказала о них только в 1997 году Николаю Дубровскому, автору книги «Бессмертие подвига». Мария настояла на своем: «Нами руководила воинская часть, где начальником Федор Федотович Кузнецов».
     В ходе бесед, а их, видимо, было несколько, выяснилось, что Надежда Троян действительно первой пыталась через Елену Мазаник организовать убийство Кубе. Позже с таким же предложением, но более обстоятельно подготовленным и продуманным, к ней через посредников обратилась Мария Осипова.
     Ф.Ф. Кузнецов на приеме у И.В. Сталина подробно доложил о подготовке и проведении военными разведчиками операции по уничтожению Кубе, показал Верховному Главнокомандующему фотографию М. Осиповой.
     Сталин внимательно выслушал сообщение Кузнецова, прочитал доклад о проведенной операции, подготовленный в управлении военной разведки, посмотрел фотографию Марии Осиповой и сказал, что она заслуживает звания Героя Советского Союза. Вызвав своего помощника Поскребышева, он распорядился выйти на Президиум Верховного Совета с проектом соответствующего указа.
     Когда все обстоятельства операции «Возмездие» прояснились, М.Б. Осиповой, Е.Г. Мазаник (она в указе ошибочно названа Галиной) и Н.В. Троян было присвоено звание Героя Советского Союза. В тот же день М.И. Калинин подписал второй Указ Президиума Верховного Совета СССР. Этим указом военный разведчик майор Федоров Николай Петрович и Шуцкая Валентина Григорьевна были награждены орденами Ленина.
     Когда Мария Осипова находилась в Москве, ей помогли разыскать сына Юру, эвакуированного из Белоруссии в 1941 году. Встреча была радостной, но недолгой. Большая часть Белоруссии была еще оккупирована фашистами. Марию ждали новые дела…
     После окончания войны Герои Советского Союза Мария Борисовна Осипова и Елена Григорьевна Мазаник проживали в Белоруссии, активно занимались общественной работой.
     Генерал-полковник Ф.Ф. Кузнецов однажды посетил Минск, разыскал Марию Борисовну Осипову, которая возглавляла в Верховном Совете республики отдел по помилованию. Встреча была теплой и радостной. Мария Борисовна поинтересовалась судьбой своего бывшего командира – майора Федорова. Кузнецов сообщил, что Николай Петрович, к сожалению, погиб в 1944 году в Польше при выполнении очередного задания командования военной разведки. За подвиг, совершенный на польской земле, ему присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Его жена Ольга Федоровна с сыном проживали в Москве, в Малаховке, на улице имени Героя Советского Союза Н.П. Федорова.
     Вечером 11 января 2005 года я созвонился по телефону с полковником в отставке Николаем Васильевичем Дубровским, ветераном Великой Отечественной войны, проживающим в Минске. Разговор получился интересным. Я рассказал автору книги «Бессмертие подвига», что готовлю для «Красной звезды» очерк «Операция «Возмездие». Николай Васильевич сказал, что у России и Белоруссии есть общая история, которую необходимо беречь сообща, и попросил прислать ему номер газеты с очерком. Что я сделаю непременно.
     

P.S. Казалось бы, что все герои, подготовившие и осуществившие операцию «Возмездие», были заслуженно награждены за смелость, инициативу и самоотверженные действия в сентябре 1943 года. Однако один из основных организаторов операции командир особой партизанской бригады Давид Ильич Кеймах в Указ Президиума Верховного Совета, подписанный М.И. Калининым 29 октября 1943 года, не попал. Причиной тому были недостаточно ясные в то время обстоятельства его гибели 13 сентября во время перелета из Белоруссии в Москву на военном самолете. Возможно, настало время по достоинству оценить и вклад Д.И. Кеймаха в операцию по уничтожению палача белорусского народа гауляйтера Кубе.

На снимке: Мария Борисовна ОСИПОВА, Елена Григорьевна МАЗАНИК (первая справа) в гостях у минских суворовцев. Ноябрь 1954 г.