Рембо из
Новомосковска
Он один из дюжины, ныне живущих в
Украине, самых отважных и выживших в страшной мясорубке Великой Отечественной
войны, удостоенных четырех медалей «За отвагу». Слушая историю жизни этого
маленького сухощавого человека, я ловил себя на мысли, что он сродни
голливудскому герою Рембо. В отличие от киношного героя, украинцу ИВАНУ
СИВОРАКШЕ пришлось не понарошку совершать подвиги и получать ранения да
контузии. Кстати, слово сиворакша означает «старый
ворон».
Генерал в качестве «языка»
– Родился я в Новомосковске Днепропетровской
области, – рассказывает Иван Иванович Сиворакша. –
Было нас у родителей восьмеро детей. Мне посчастливилось пережить страшный
голод 33-го. А вот трое моих братьев и сестер умерло. Отец не захотел идти в
колхоз, и его раскулачили. А потом и вовсе посадили. В то время человек мог
загреметь в места не столь отдаленные за просто так. Отец не выполнил план по
хлебозаготовке, вот его и сослали на строительство Беломорканала. Проработал
там три с половиной года, а затем нашел грамотного человека, который помог ему
составить письмо всесоюзному старосте Михаилу Калинину. В 37-м отца освободили.
Когда началась война, мне исполнилось 15 лет.
Без дела не сидел – партизанил. В 43-м по заданию командования партизанского
отряда вместе со своим другом Гришей Молодечным помог
бежать из концлагеря нашим летчикам. Вырыли лаз и вывели из города семерых
человек. Пришел я домой, а через час к нам наведалась какая-то женщина и
предупредила, чтобы я немедленно уходил – кто-то поведал немцам про то, что мы
с Гришей вывели летчиков из концлагеря. Надо было бежать! Покинули мы город и
скрывались в его окрестностях пока не пришли наши войска.
Новомосковск освободили 22 сентября 1943
года, и в тот же день начали ходить по дворам военные и собирать таких как я
пацанов. В военкомате, нас оказалось человек сто, а может и чуть больше.
Зарегистрировали, переодели, построили, вооружили – дали винтовки, патроны,
гранаты – и вперед. Вечером пошли в бой.
Первый бой произошел за Кулебовкой
– длиннющее село такое, километров восемь будет. Заняли немецкие позиции и на
Днепропетровск. 25 сентября под Подгородней меня первый раз и «перекрестило».
Рядом ухнул снаряд и 5 осколков впилось в меня. Врачи достали четыре, а пятый
так и остался возле сердца под левой лопаткой. Ну, да нехай сидит там! Он мне
не мешает. В медсамбатах я не стал отлеживаться, а
поспел к штурму Днепропетровска. Наш 55-й гвардейский стрелковый полк 20-й
гвардейской стрелковой дивизии, после того, как взяли плацдарм на правом
берегу, перебросили в район Днепродзержинска. За Днепром меня снова ранило. А
вообще-то война меня не сильно-то и жаловала. Получил пять ранений. Покромсало
железом спину, плечи и руку. Да еще три контузии схлопотал за войну.
После третьего ранения я вернулся в свою
часть, а тут начальник разведки полка набирал в подразделение разведчиков. Я
был небольшого роста, всего-то чуть больше полутора метра, но уже успел
повоевать, был обстрелянным и опытным солдатом. Майор спрашивает меня, сколько
классов окончил. Говорю: «Девять». Он в ответ: «Да, ты, наверное, и
тригонометрию знаешь?». В свою очередь отвечаю: «Не просто знаю, а на отлично!»
Вот так меня и определили в разведку полка.
Как-то отправились за «языком». Трое суток
провели в тылу противника. Присмотрели мы, что по одному и тому же маршруту
черная легковушка ездит. Однажды повезло, что остановилась она как раз возле
нашей засады. Немец пошел справить нужду. Мы его подождали и, когда он уже
штаны натянул, тут его и взяли без шума. Оказался генералом.
Но не всегда было так гладко. Однажды
командование поставило нашей группе задачу, разведать, что там, на западном
берегу реки Тисы твориться. Отправилось нас в тыл шесть человек. Только
переправились через Тису, как попали в засаду. Немчура нас окружила и давай
колошматить. Четверо моих товарищей осталось на том берегу лежать, а нас двое
вырвалось. Отстреливаясь, улепетывали, что те зайцы. Добежали до Тисы, а берега
у нее обрывистые высокие, метра три-четыре высотой будут. Мы с напарником с
этого берега и сиганули в воду. А на дворе декабрь. Кромка берега покрылась
льдом, скорость течения
Несколько часов провели мы в той воде. Когда
смеркалось, показываю своему напарнику жестом, мол, давай на тот берег. Сам под
воду, на средине реки выныриваю, хватаю воздуха побольше и на противоположный
берег, что есть мочи под водой. Выполз на сушу, что тот угорь. Подняться не
могу. В горячке-то побега не заметил, что был ранен, да и усталость сковала все
тело. Вот так по-пластунски и дополз до расположения своего полка. Хлопцы
подобрали, влили в меня полстакана спирту, стало тепло, я и потерял сознание.
Очнулся в госпитале. Когда спрашивают, что помогло выжить отвечаю: «Молодость!»
«Тигр» в пражских лесах
В сорок четвертом на озере Балатон, что в
Венгрии разгорелись нешуточные бои. Наша разведгруппа взяла тогда
корректировщика и возвращалась из задания по льду озера. Но до своих без
приключений не дошли – попали в засаду. Я с ППШ остался прикрывать ребят. Рядом
ухнул снаряд. Меня подбросило и окатило водой. Не знаю как, но автомат, который
был у меня на груди, оказался под спиной. Очнулся, голова лежит на прикладе,
диск оказался под лопатками и впился в позвоночник. Руки и ноги примерзли ко
льду. Лежу, что тот Иисус, распятый и стону. Ночью приползли ко мне ребята.
Чтобы, освободить меня из ледяного плена, пришлось им срезать с меня одежду.
Тяжелой контузия оказалась, поэтому довольно долго пришлось проваляться в
госпитале.
Награды на войне не носил. Какие награды у
разведчика! У нас, что -автомат, нож, гранаты да кличка. Документы наши
постоянно в штабе были. Мы ведь с разведки не вылазили.
Как-то начальник штаба полка назвал меня Рокоссовским, так эта фамилия
знаменитого полководца ко мне и прилипла. Почему Рокоссовским? У Рокоссовского
было четыре ордена Красного Знамени, а у меня – четыре медали «За отвагу».
Поэтому такое прозвище и получил от начштаба…
После излечения вернулся в родную часть. Но
вот беда, после контузии, оглох совсем. А что глухому в разведке делать? Она
ведь – глаза и уши армии. Посмотрел на меня командир полка и говорит: «Сиворакша, вот там у нас одно орудие осталось, и боец возле
него есть – иди, подсобишь ему в артиллеристском деле!» Вот так меня и
определили в пушкари. А что, образование мне позволяло. Поэтому я довольно
быстро освоил материальную часть, и вскоре уже стал командиром артиллеристского
расчета. Пушка оказалась, что надо – 76-мм. Так я с ней до самого Берлина и
дошел. А в Берлине получили мы приказ: «Даешь Прагу!» Оказывается, немцы вошли
в город, и делают там божье наказание! Под столицей Чехословакии, в километрах
в двадцати снова попал в переплет.
Случилось так, что под чехословацким городком
Бенишевом наша пехота осталась без огневой поддержки.
Мы отправились в тыл на трех повозках. Нагрузили снарядов, что тех дров и в
путь. Едем по дороге, как вдруг, бах! Передняя повозка вдребезги вместе с
лошадьми и ездовыми, второй выстрел и другая повозка взлетает вверх. Мой
напарник с орудием направляет четверку коней в лес, но и ее догоняет снаряд.
Что же это твориться! Упал, смотрю, совсем рядом из сарая торчит танковый
ствол. Оказывается «тигр» въехал в сарай, таким образом, замаскировался,
высунул в небольшой проем в бревенчатой стене пушку и разнес нас в пух и прах.
Осталось нас трое. Подполз я к орудию, смотрю стрелять, похоже, можно.
Подождали мы немного, немцы будто угомонились. Смотрю в бинокль, вот гады!
Экипаж танка собирается отобедать после меткой стрельбы. На столе харчи лежат,
а они, знай, громко смеются.
Говорю хлопцам, мол, давайте их снарядами
угостим. Мы ползком к повозке, а там снаряды насыпью после взрыва. Взяли по два
в руки и назад по-пластунски. Зарядили осколочным нашу пушку и наблюдаем за
нашими обидчиками. А те возле стола метушатся. Один
из танкистов залез в танк, и спустя минуту появляется из люка с двумя
баклажками, наверное, в них шнапс был. В этот момент мы и шандарахнули
из своей пушки. Осколками посекло всех. Так мы уничтожили последний экипаж
«тигра» в пражских лесах. После этого починили мы свою повозку, положили на нее
своих убитых товарищей и привезли к церкви. Договорились со священником, да и
похоронили их по-человечески возле церкви. Вот так закончилась для меня война.
Мне не пришлось шествовать на Параде Победы.
Рост всего-то метр
Справка «2000».
Cиворакша Иван Иванович родился 8 апреля 1926 года в городе
Новомосковск Днепропетровской области. Гвардии старший лейтенант. Во время
войны пехотинец, разведчик и артиллерист. Войну закончил старшим сержантом
командиром 76-мм орудия. Был пять раз ранен и три раза контужен. Кавалер
четырех медалей «За отвагу». Кроме этого награжден орденами Славы III степени,
Красной Звезды и «Отечественной войны» 1-й степени. Войну закончил в
Чехословакии. Участник войны с Японией.
(Киев–Новомосковск–Киев)
Записал Александр ФИЛЬ